- Все будет хорошо, Деймон, - изо дня в день все повторяют эту незамысловатую фразу. Все будет хорошо. Да, конечно. Ведь иначе быть не может. И даже если он умрет, все равно в итоге все будет хорошо. Для всех. Без него. А для него Там, Наверху, в одиночестве и вообще непонятно где. Что ждет Там? Что будет после смерти? Однажды Деймон уже умирал, когда свинцовая пуля влетела в его тело на бешеной скорости, выпущенная из револьвера Джона Гилберта. Тогда ощущения были такие, будто он проваливается в темную пропасть, и неизвестно, что внизу, но она такая бесконечная, что, кажется, упав на дно, он открыл глаза, существуя уже вампиром. И не понятно, что лучше - если бы он умер навсегда тогда или умереть сейчас. Но жить-то хочется... - Слышишь? Никто не даст тебе умереть. - "Ну да, конечно, Стефан любым способом отыщет какое-нибудь лекарство, все прямо в лепешку расшибутся, чтобы спасти одну-единственную сволочь Деймона Сальваторе," - подумал он, и, кажется, Елена прочла эти слова на его лице. Ну не верит он, что тут сделаешь? По нему скорее бы все это закончилось, закрыть глаза и больше не открыть. Но слишком много всего мешает - любовь к Елене, то, что она сейчас рядом, увещевания Стефана, его братская любовь, черт бы ее побрал, из-за нее-то он и оказался вампиром. Но что теперь об этом...на смертном одре это не имеет уже ровно никакого значения. Ни для него, ни для кого-то другого. Есть только он и смерть, что подступает к нему все больше с каждой минутой. Но для Елены все не так. У нее есть надежда, чего нет у него. Для нее все впереди, и сейчас, сжимая его холодные руки, она думает, что у нее еще будет время побыть с ним. "Наивная," - вздохнул он и снова закрыл глаза, собираясь с силами. Да, силы уходили, но для разговора напоследок у него их еще достаточно.
- Не надо...не будь такой слепой, Елена. - Через силу он пытается заставить ее открыть глаза на правду. - Я заслужил это и это случится, не стоит...бесполезно успокаивать меня, я знаю это, осознаю и готов к этому. Я сделал все, чтобы оказаться тут, вполне ожидаемый конец. Увы, признай это. - И как бы больно не было наблюдать ее наполняющиеся слезами глаза, он был прав. Как всегда, как и раньше, в очередной раз. Самая суть, которую все пытаются прикрыть всякими "но" и "если". Пусть горькая, но правда. Никаких напрасных ожиданий и неоправданных надежд потом. Пусть больно сейчас, но не так, как потом будет. А потом пройдет, опустится пеплом на дно души и затеряется, развеется ветром от бега серых будней. Они забудут его, и все будет кончено.

Елена всегда умела пропасть куда-то без следа, но так волноваться она еще не заставляла ни разу. Ну как глупо куда-то исчезать в такое время, когда ей по улице-то просто одной ходить нельзя. Но разве она к кому прислушается? Бесполезно, это же Гилберт. У нее всегда на уме свой план, который она во что бы то ни стало превратит в жизнь, что бы ей ни мешало. Что она задумала на этот раз - подумать страшно. Поиски в доме, звонки подругам и тете ни к чему не привели, кроме того, что Бонни и Кэролайн почуяли неладное и тут же явились на помощь. Конечно, ни одна из них и знать не знала о том, куда и зачем могла направиться Елена. Такое впечатление, будто она провалилась сквозь землю. Но, если рассуждать буквально, так бы хоть дырка в полу осталась, а тут даже и не пахло Еленой, что значит, что она не была здесь довольно-таки давно.
Внезапно раздался звонок в дверь. Все лица тут же обернулись на вход во всем известный дом. Деймон вызвался открыть дверь и вышел в коридор, и когда оттуда донеслась первая его фраза, Стефан выдохнул с огромным облегчением. Зато последующие слова брата заставили его напрячься. Стоящая на пороге дома девушка была вовсе не Еленой и не Кэтрин, а Шарлоттой. Это напоминало уже какой-то лабиринт - угадайку, типа "найдешь - твоя будет". Кстати, о найдешь: на радость и одновременно горе всей поисковой команды Шарлотта явилась к ним именно для того, чтобы сообщить, что Елена в опасности, потому что идет жертвоприношение и Клаус наверняка сделает все, чтобы снять-таки свое чертово проклятие. Картинка ситуации мгновенно сложилась в голове Стефана - нельзя было ждать ни секунды. Ничего никому не объясняя, он бросился к машине, и все остальные только по одному этому действию и поняли, что надо делать. если бы они не догадались, Стеф никого бы ждать не стал. А вы бы медлили, если бы знали, что каждая доля секунды на счету и ваша любовь висит на волоске от смерти? А Стефан не сомневался, что так оно и есть. Клаус ни за что не примет никаких условий, никаких доводов не выслушает, не пощадит, сколько ни проси. Да и что просить, если без смерти Елены его проклятие не снимется? Замкнутый круг. Нет, ломаная линия, которая медленно, но верно все это время подходила к концу. И вот, этот конец, кажется, настал.
Стефан не слышал ничего вокруг кроме указаний Шарлотты куда ехать. Ему было сейчас далеко не до препираний с Деймоном или ответов на бесполезные увещевания Элис успокоиться и не нервничать. Как не нервничать, если можно сейчас не успеть и не спасти самого родного после матери человека в жизни?! Видимо, Эль еще не видела смерти кого-то из близких, поэтому не понимает, какого это... Если что-то случится, если они не успеют, он всю оставшуюся жизнь будет проклинать себя и обвинять в ее смерти. Хотя лично он сомневается, что его жизнь продолжится хоть минуту с того момента, как гроб Елены Гилберт опустят в могилу рядом с ее родителями на кладбище города Мистик-Фоллс. Как бы ни было страшно об этом думать, он давно предвидел такую возможность, но оно не было бы так устрашающе вдвойне из-за того, что пришло так быстро, если бы не чертов Клаус со своим проклятием. Ну почему, почему они должны расплачиваться за грехи предков?! За что такая несправедливость?!
- Думаю, все достаточно просто-Елена будет человеческой жертвой, Катерина вампир и тоже там пригодиться, а оборотень... Насколько я помню, Локвуды все еще живут здесь? - Донесся до него голос с заднего сиденья, заставивший вынырнуть из своих нервных мыслей. Да черт возьми! Она что, специально?! Неужели нельзя просто помолчать, разве не понятно, что они сто раз уже все это сами, без нее знают?! Обязательно давить на больную мозоль в самый натянутый момент?! Уж на что Стефан всегда был сдержан и интеллигентен, но сейчас ему было глубоко плевать на то, что о нем подумает прапрапрапра...бабушка Елены. Да и вообще кто-либо:
- Спасибо, КЭП! - Раздраженно воскликнул он, но в этот момент Шарлотта велела остановиться и, возвращаясь к мыслям о Елене, Стеф автоматически затормозил и выскочил из машины со скоростью звука. Его раздирали противоречия изнутри - с одной стороны, Елена и вправду могла оказаться в руках у Клауса и тогда пиши пропало, но, с другой, кто сказал, что он должен доверять Шарлотте? Откуда он знает, что она говорит правду? Кто гарантирует, что это не очередная ловушка древнего? Но для ловушки поздновато - луна уже во всю светила с неба своим ярко желтым диском. далее все происходящее напоминало самый ужасный фильм...да нет, по-моему, таких фильмов так правдоподобно не снимешь. Все произошло за какие-то доли секунды, но для младшего Сальваторе все виделось будто в кадрах замедленной съемки: королевской походкой шагающий Клаус, безжизненное, бледное тело Елены у него на руках, его Елены, его родной, его...и ни крика, ни попытки сопротивляться, ничего. Просто глухой стук мертвого тела о землю. Осознание приходит не сразу, говорите? Зато боль пронзает мгновенно. Взгляд остановился на упавшей девушке, и все в миг потемнело. Для Стефана больше не существовало ничто, его не заботила Элис и Деймон, ему стало плевать на Шарлотту, когда все, что он любил в этой жизни, все самое дорогое оказалось мертво. Он не слышал сам себя, но никто не стал бы его упрекать в том, что он испустил страшный вой сердечной потери. Какие тут нужны слова? Да разве чем опишешь это чувство, когда меркнет свет и ничего более не нужно? Когда осознаешь, что только утром подавал ей чашку кофе, а сейчас она лежит у тебя на руках с открытыми глазами, в которых стеклянное выражение застыло с тем ужасом, который она испытала при смерти, когда не получаешь ответа на бесполезный шепот замедленной реакции, а внутри начинает образовываться огромная дыра, просто пропасть, от которой начинаешь злиться и бояться всего одновременно. "Он заплатит за это. Клянусь Ее телом, он заплатит и только тогда я позволю себе уйти вслед за ней!" - Шальная мысль, но безрезультатная. Сил встать с колен и отпустить то, что некогда было любимой девушкой просто не было. И никто не решался подойти, да и зачем? Они ничем не могут ему помочь. Она умерла, ее больше нет. Такие простые слова, но сколько боли в голосе, когда произносишь это самому себе, чтобы заставить отпустить, отойти, обратить внимание на то, что будет дальше,...

Молча, шаг за шагом, три вампира приближались к особняку братьев Сальваторе. Для одного из них, у которого на руках покоилось бездыханное тело девушки, каждый шаг отдавался во всем теле тысячью иголок, тысячью ножевых ран. Он еще не совсем осознавал, что ее нет, еще надеялся увидеть, как им же самим закрытые глаза подернутся и откроются, распахнув ресницы навстречу свету, но шли мучительные минуты, а этого не происходило. Они вошли в дом и Стефан уложил Елену на диван, аккуратно, именно так, как она любила лежать, держа в руках свой дневник или какую-нибудь книгу, в какой позе он частенько заставал ее врасплох, возвращаясь домой и находя сюрприз в виде любимой девушки в своей гостиной. Тяжелая голова опустилась на подлокотник, на который Стеф предусмотрительно положил подушку. Знаете вот это чувство, когда внутри все кричит, а снаружи вы не можете разжать губ, только бессильно мыча и заливаясь слезами, и прижимая к себе тело такого любимого ранее человечка. Безвыходность, бесполезность всего вокруг тут же наваливается с огромной силой. Время перестает течь, краски меркнут, все теряет свое значение. Да откуда вам знать... такого никому не пожелаешь. Второй раз в жизни у него на руках умирает близкий человек. Сначала отец, теперь Елена. Хотя, она уже была мертва, но ведь она сейчас с ним. Точнее, он с ней. Рядом с ее остатками. Боже, как пошло звучит. Деймон хотел что-то сказать и подошел ближе, но Стефан бешено замотал головой, схватил Елену и унес в свою комнату, прижав к себе и качая на руках, шепотом умоляя проснуться. Его можно понять. Он был похож сейчас на Ретта Батлера, когда умерла Бонни-Блу. Опять "Унесенные ветром"... Он целовал бледные губы и вытаскивал из волос запутавшиеся в них веточки и сухие листья, пытаясь придать ей обычный ее вид, будто бы ничего не случилось. Он ждал, что вот-вот, уже сейчас, еще минуту, она откроет глаза и снова будет с ним, будет счастлива, но так и не дождался.
Прошло где-то около получаса, когда все так же аккуратно он положил ее на подушки и стал рыться в ящиках своего стола, но не найдя нужной вещи, прошел к комоду, и так дальше по комнате. Но, видимо, кто-то позаботился о том, чтобы кольев в доме он не нашел.
- Деймон! - Истошный крик огласил дом, призывая старшего брата, не столько на помощь, сколько на прощание. "Я найду способ, я не останусь,.." - твердил про себя парень, и когда брат вошел, он ринулся к нему со всей силы, схватив за ворот рубашки и надеясь на то, что, разозлив его, нарвется на драку, а там уж подставиться под смертельный удар не составит труда. Но, видимо, и это предугадал заботливый братец, так некстати. - Убей меня...убей меня! Ты же так хотел этого когда-то, так сделай милость сейчас, я не хочу жить без нее! - Вскричал Стефан, когда Деймон в очередной раз с легкостью откинул его прочь. "Скорее бы покончить с этим..." - Умоляю...убей...